На дальней станции сойду…
Из песни
Станция Безымянная - вот куда бы поехать, вот что ему надо. Не просто поселок без названия, а совершенно особенное место. И оно само, и все, что находится там, не имеет названия. Точно известно только, что там есть и зеленая трава, и тенистые деревья. Просто трава, а не какая-нибудь люцерна, деревья, а не клены или дубы. Каждый, шагнув на перрон станции Безымянной, тоже становится безымянным - просто человеком, человеком вообще, а не Васей или Митей.
И воздух там особый, на станции Безымянной, просто воздух как воздух, вовсе не смесь сернистого ангидрида с чем-нибудь похуже, взвешенная в азоте, кислороде и двуокиси углерода. Воздух без пыли, просто воздух. И от тех дождей, что идут над станцией Безымянной, не облезет краска на заборах и домах, домах без номеров, с открытыми дверями.
И улыбки живущих на станции Безымянной тоже безымянные. Люди улыбаются там просто так, безо всякой видимой причины, не в силу обстоятельств и не из вежливости, а потому, что им хорошо. И даже облака, разбросанные по небу легкими штрихами или тяжелыми клочьями ваты, - просто облака, не "перистые" или "кучевые".
Там говорят друг другу "ты" или вообще ничего не говорят, потому что почти все слова что-то да означают, что-то именуют, а там ничего не надо называть по имени, все понятно без слов, как жест, как протянутая рука с открытой ладонью.
Никто не произносит там трескучих фраз и бьющих по ушам названий. Мнений там не навязывают: ими, если уж возникает такая необходимость, просто обмениваются, как рукопожатиями, и от этого они нисколько не теряют своего содержания.
Станция Безымянная - вот куда бы поехать! Но она не конечная, можно проскочить, прозевать в мелькании телеграфных столбов или серых буден. И когда вдруг оказывается именно так, поздно дергать стоп-кран.
Как хотелось ему туда! Виноград там просто виноград, и вино там тоже просто вино, так же, как хлеб, так же, как молоко, и речка там тоже просто речка, как и вода, и рыба в ней - просто вода и рыба. Там есть колодцы, в которых вода до того вкусная и холодная, что захватывает дух, когда пьешь. Синие вечера сменяют летом красные закаты, и падают над станцией Безымянной просто звезды - без названий, обыкновенные звезды, увидев которые, загадывают желания.
Никому здесь не придет в голову выделить из этих россыпей семь звездочек и назвать их "черпаком Большой Медведицы" или сделать еще что-нибудь столь же нелепое. Вся масса драгоценных точек сверкает над станцией Безымянной в черноте ночи. Запахи смешиваются в ночном воздухе, как мошки под фонарем на перроне, и нельзя, просто невозможно дать какое-то название этому одному запаху станции Безымянной.
В общем, эта станция - окно в совершенно другой и все же такой знакомый с детства мир.
Он рвался туда всем своим существом, подозревая, что и другие хотят того же.
Конечно, там действуют те же законы природы, что и повсюду на Земле: глупо надеяться, что на Безымянной ты окажешься в невесомости или начнешь ходить вверх ногами. Сила тяжести там нисколько не меньше и не больше, чем в том месте, где вы находитесь сейчас, масса вещества и энергия сохраняются точно так же, как везде. Но только никому из живущих на станции Безымянной до этого нет совершенно никакого дела. Они живут, просто живут, и их, несмотря на это, никак не назовешь бездельниками. Поехать бы к ним, чтобы жить, как они, пить воду из их колодцев и делать то, что надо для такой жизни, и нисколько не больше.
Там ничего не купишь и не продашь. Вещи там просто вещи, они не утратили своей сущности, хотя на станции Безымянной нет понятия ценности, цены.
Только не надо думать, что булки растут там на деревьях, а куры несут исключительно золотые яйца. Конечно, нет. Но земля там плодородная и черная и не остается в долгу перед теми, кто ее обрабатывает.
И вот что беспокоило его больше прочего: допустим, он даже доберется до этой станции и не пропустит, не проспит и не прозевает мига стоянки поезда у ее перрона. Вопрос в другом: пустят ли его на станцию Безымянную? Откинет ли проводник подножку и разрешит ли спрыгнуть с поезда? Может быть, она пронесется мимо сверхскоростного поезда жизни, мигнув тусклыми огоньками в ночи?
Но нет, он не вправе так думать, он все же поедет туда, в единственно известное ему место, где каждый перерастает свое "я" и становится Человеком.
Страшно осознать однажды, что ты нисколько не приблизился к своей цели. Станция Безымянная недосягаемо манит откуда-то издали, оставаясь за туманами и тридесятыми землями. А ты даже еще не в поезде, а, в лучшем случае, всего лишь на вокзале. Надо собраться, бросить все и взять билет туда, куда позовет Ее Величество Безымянность.
Скоростной экспресс рванет тебя навстречу цели, а ты будешь в купе пить чай с сахаром, считая мелькающие за окном столбы, а то и рассказывать анекдоты молоденькой проводнице. Впрочем, весьма вероятно, что на ее месте может оказаться особа более почтенного возраста, по лицу которой трудно будет догадаться, за кого она тебя принимает. Как бы то ни было, поезд понесется вперед, наматывая со стуком километры на свои железные колеса.
Так он и сделал. Взял билет и сел в поезд. За окном проплыл перрон, заполненный лицами и машущими в прощании руками, но для него совершенно пустой - его никто не провожал в этот раз. Он сидел, пил сладкий чай и смотрел в окно, вскакивая каждый раз, чтобы узнать, какая станция будет следующей. Неслись мимо столбы, деревья, потом поползла, развертываясь, степь, принимая в себя поезд. Когда стемнело, замелькали за окном вспышки огоньков, исчезла позади, словно в прошлом. Зажегшийся ночник излучал ожидание.
На исходе первых суток он рассказал два анекдота проводнице, а на исходе вторых вышел на перрон станции Безымянной. Это была она и не она.
Едва он ступил на столько раз снившийся перрон, как двое рабочих, подставив лестницу, полезли снимать вывеску над маленьким вокзалом, и слова "Станция Безымянная" сменились другим, более конкретным названием.
- Ваши документы, - вежливо козырнул подошедший милиционер - дежурный по перрону.
- Но почему? - удивляется прибывший. - Разве я не приобрел безымянность, ступив на ваш перрон? Разве эта станция не Безымянная?
- Увы, уже нет.
- Как же так? - беспомощно оглянулся на поезд, уносивший вдаль его ожидания. - Как же может так быть? Значит, все, что рассказывают о вашей станции, неправда?
- Видите ли, - вежливо объяснил милиционер, - все, что вы знаете о бывшей станции, - сущая правда. Но слишком уж много нашлось желающих поселиться здесь. С каждым днем поток приезжающих возрастал. Возле станции вырос целый городок, вы можете в том убедиться. И вот количество переросло в качество - станция Безымянная утратила свои необычные свойства и перестала быть Безымянной как раз в момент вашего прибытия. Возможно, вы и есть та последняя капля, что переполнила чашу возможной безымянности этого места. В любом случае нам нужно знать ваше имя, отчество и фамилию. Ведь ими будут названы главная площадь и улица нового города, родившегося с вашим появлением на станции Безымянной.
- Кажется, я все понял, - вздохнул прибывший, протягивая свои документы. - Скажите, когда будет обратный поезд?
Он посмотрел на молодого парня в милицейской форме, на маленький облезлый вокзал, на серое небо, зелень садов, окружавших станцию, не осознавая еще, что и возвращаться-то никуда не надо, потому что здесь ждало то, от чего он уезжал…
В воздухе повис перестук молотков:
на домики, подступившие к железнодорожному полотну, вешали названия
улиц нового города.
