Жила-была девушка. Жила она во дворце и была принцессой. Звали ее Якобина. Все бы хорошо, да была она некрасива. И не просто некрасива, а очень некрасива. Короче, уродина. В чем принцесса могла в любую минуту убедиться, взглянув в большое зеркало, что висело у нее в комнате. Зеркал она, кстати, боялась. Она не только старалась в них не смотреть, но и обходила подальше - чтобы не задеть и не разбить. Может, из-за того, что разбитое зеркало - плохая примета, но скорее потому, что папа ее, король Филиппок XVIII, когда-то погиб, налетев спьяну на зеркало: осколок пронзил ему сердце.

     Насколько некрасиво было лицо принцессы, настолько же прекрасна была ее душа. Якобина одаривала нищих, помогала сиротам, навещала больных. Друзей вокруг нее всегда было много. А может, не столько друзей, сколько попрошаек. Народ принцессу любил, впрочем, все равно называл за глаза Уродиной.

     Жениха у девушки, понятное дело, не было. Принцев в королевство заманить было невозможно. Да и королева-мачеха, оберегая покой принцессы, их не очень-то приваживала. Ведь по законам королевства принцесса-сирота, вышедшая замуж, становилась королевой. А при щедрости Якобины это было бы так расточительно для государства!

     Свою комнату Якобина покидала, только спрятавшись под вуаль. Стеснялась. И никто никогда не видел ее лица. Впрочем, кому интересно лицо некрасивой девушки!

     Так она и жила до совершеннолетия - мачеху слушалась, от зеркал шарахалась, о принце мечтала. А в день шестнадцатилетия рано утром постучал в ее окно почтовый голубь. Принцесса проснулась, вскочила с постели, наткнулась на свое отражение в большом зеркале на стене, испуганно отпрянула и побежала к окну. Неужели пришли поздравительные письма? Нет, письма были обычные, в серых конвертах с марками по два гульдена. Вечные просьбы помочь, продвинуть, наградить. Вдруг из пачки выпал совсем маленький конверт, и по комнате разлился сладковатый запах - письмо было обильно надушено. Всякому ясно - любовное послание!

     Тут за дверями спальни щелкнули затворы мушкетов, и стражники прокричали:

     - Куда?

     - К Уродине.

     - Пароль?

     - Принцесса.

     - Проходи.

     Это была служанка. Звали ее Гертруда или Матильда - в принципе, какая разница? Принцесса тут же упала на кровать - спрятала лицо в подушку.

     - Доброе утро, ваше высочество, - сказала служанка. В руках она держала поднос с завтраком.

     - Доброе утро, - прокричала в подушку принцесса. - Оставь завтрак и можешь идти.

     Гертруда-или-Матильда ехидно хмыкнула и удалилась.

     Принцесса распечатал письмо. И что же - оно было от принца! "Любимая принцесса Якобина, - писал тот, - поздравляю тебя с совершеннолетием. Я много слышал о твоем отзывчивом сердце, о твоих добрых делах и твоем несчастье. Знай, что красота твоей души для меня куда важнее! Думаю, что смогу доказать это при личной встрече. Открой сегодня в полночь окно, и я поднимусь к тебе по лестнице. Любящий тебя Альфредо, принц Сардинский".

     Такая вот романтика. Некоторое время несчастная (или теперь уже счастливая?) принцесса разглядывала послание. Это что - злая шутка? Принц Альфредо… Нет, она никогда не слышала этого имени.

     Набравшись вдруг решимости, принцесса встала и подошла к зеркалу. Да, она некрасива. Даже очень. Но принц Альфредо пишет, что красота ее души для него важнее… Нет, это все ерунда!

     Принцесса разорвала письмо, по ее щекам побежали слезы.

     - Куда? - снова послышалось за дверью.

     - К Уродине.

     - Пароль?

     - Вы что, совсем очумели, стражники? Требуете пароль от королевы!

     - Простите, ваше величество!

     Да, это была королева-мачеха. Вновь принцесса бросилась на кровать и спрятала обрывки письма под подушку. Королеву сопровождала Гертруда-или-Матильда, державшая в руках платье принцессы.

     - Чуть не забыла, Якобиночка, сегодня же твой день рождения! Поздравляю! - королева, само добродушие, взяла с подноса яблоко. - Почему ты не завтракала? Витамины важны для здорового цвета лица. Впрочем, это тебе не поможет, бедняжка, - и она с хрустом откусила.

     Надо сказать, что мачеха у принцессы, в нарушение всех сказочных традиций, была добрая. А если и не добрая, то веселая. Во всяком случае, она всегда улыбалась.

     - Можешь унести поднос, - сказала она служанке. - А то принцесса стесняется.

     Та снова хмыкнула и вышла.

     Принцесса встала с постели. Взглянув на ее лицо, мачеха на мгновение прикрылась рукой.

     - Бедняжка, как ты некрасива! А ведь тебе уже шестнадцать. Пора бы замуж. Но, увы… Где они, принцы? Приходится мне волочить королевские дела… Хотя, представляешь, Якобиночка, - ха-ха! - есть, есть один. Поступил в наш университет… Чей же он принц? Су… Со…

     - Сардинский, - вырвалось у принцессы.

     - Точно, Сардинский. Так, ничего особенного. Имя только у него смешное. Почему-то не Альфред, а Альфредо…

     - Альфредо, - вздохнула принцесса.

     Тут королева-мачеха настрожилась.

     - Вот что, Якобина, - заявила она. - Ты не о том думаешь. Принц этот - красавец писаный. Не чета тебе.

     Подтолкнув принцессу к зеркалу, мачеха пребольно зашнуровала ее платье сзади.

     - Смотри-смотри, не отворачивайся, - приговаривала она при этом. - Будет меньше иллюзий.

     Потом нацепила на девушку вуаль.

     - Кстати, зеркало-то почти не запылилось! Ты не протирала его?

     - Что вы, ваше величество! Вы же знаете - я боюсь зеркал.

     - И правильно, Якобиночка, - королева достала платок и сама протерла блестящую поверхность. - твой отец Филиппок XVIII как-то протирал зеркало и разбил его. Один из осколков вонзился ему в сердце.

     - Так вы, ваше величество, раньше говорили, что он был пьян и налетел на него случайно.

     - Или был пьян - какая разница… - королева придирчиво осмотрела принцессу. - А вуаль тебе к лицу, - расхохоталась она и ушла.

     Принцесса сразу же достала обрывки письма. Завздыхала, естественно: "Альфредо! Альфредо!" Тут снова появилась Гертруда-или-Матильда.

     - Что я слышу, ваше высочество! И вы про Альфредо!

     Принцесса покраснела. Хорошо, что под вуалью, - служанка не заметила.

     - Королева про него только что рассказывала. А кто это?

     - Принц, ваше высочество. Приехал из Со… Су…

     - Сардинии.

     - Точно, из Сардинии. Красавец, да к тому же не дурак. Все барышни королевства только о нем и мечтают. А он, - тут служанка перешла на шепот, - в вас влюбился… Услышал, говорят, что вы… э-э… некрасивая, а сердце у вас доброе, и пожалел. А может, не пожалел, а и правда полюбил.

     - Глупости все это, - вспыхнула принцесса.

     - Никакие не глупости. Дело молодое. А можно я на рынок сбегаю? Только вы королеве ничего не говорите!

     - Конечно, можно.

     - Спасибо, ваше высочество. Там пришел Корнелий ван Глюк - ваш учитель. Приглашать?

     - Приглашай.

     Появился учитель с глобусом в руке. "Здрасьте, ваше высочество!" - "Здрасьте, господин учитель!" - ну, и так далее.

     - Займемся географией, - сказал ван Глюк и завращал глобус. - Где находится Африка?

     - Здесь, господин учитель. А где находится Сардиния?

     - Здесь, принцесса… - учитель сбился. - Кто кого спрашивает?

     - Простите, господин ван Глюк, - смутилась Якобина.

     - И никаких Сардиний, принцесса! Королева меня предупредила… - он снова сбился. - Займемся историей.

     - Хорошо, - согласилась принцесса. - Я хочу спросить, как погиб мой отец Филиппок XVIII - он протирал зеркало или налетел на него пьяным?

     Лицо учителя покрылось пятнами.

     - Я совсем забыл - у меня важная встреча. Можно я…

     - Конечно, идите, господин…

     Она не договорила - ван Глюка уже не было.

     Принцесса подошла к зеркалу. Подняла вуаль.

     - Да, некрасивая, - сказала она. - Ну и что?

     Во время обеда королева-мачеха спросила принцессу:

     - Куда это убежал господин ван Глюк?

     - У него… он…

     - Думаешь, что соврать? - закричала вдруг королева и отвесила принцессе пощечину. - Я же подслушивала!

     И выбежала из спальни. Нет, все мачехи похожи - никаких исключений!

     Тут служанка зашептала на ухо Якобине:

     - Ходила я на рынок. Все говорят, на принца Альфредо было покушение. На него напали трое в масках. Он отбился. Но один из нападавших ударил его шпагой.

     - Ой! - пискнула принцесса.

     - Живой он, выше высочество. Только удар пришелся по лицу и перерубил принцу нос.

     Якобина упала в обморок. Хмыкнув в очередной раз, служанка принялась ее откачивать.

     Вечером прибежал ван Глюк.

     - Я должен сказать вам правду! - закричал он. - Да, ваш отец погиб от осколка, попавшего в сердце. Он перебил почти все зеркала во дворце. Искал какое-то особенное…

     - Тише, господин учитель. Нас подслушивают.

     - Что? - учитель схватился за сердце и бросился вон.

     А потом наступила ночь. "Он не придет, - думала принцесса. - Он ранен. Да если и придет, то увидит меня и…" Заломив руки, она бегала по спальне. Потом сорвала вуаль и с ужасом посмотрела на себя в зеркало. Часы пробили полночь.

     - Нет, я не буду открывать окно! - воскликнула принцесса.

     Затем бросилась к нему и распахнула настежь. За окном на площади собрался весь город. Принц приставил к стене королевского дворца лестницу и стал подниматься.

     Тут в спальню ворвалась королева.

     - Уродина! - закричала она. - Не смеши людей! Взгляни в зеркало - ты же испугаешь принца! Он сбежит и тебе будет только хуже! Стража! Стража!

     Такая вот сволочь!

     Принцесса испуганно обернулась. Взглянула в зеркало. И вдруг швырнула в ненавистное отражение подсвечник. Ну, зеркало и разбилось, разумеется. А королева-мачеха рухнула на пол и померла.

     Может, и бьются зеркала к несчастью, вопрос только - к чьему? Якобина глянула в один из осколков и увидела, что совсем не уродина. А очень даже ничего. Короче, красавица. Зеркало-то волшебное было, и заключалась в нем вся сила ведьмы-мачехи! Впрочем, все, наверное, и так давно об этом догадались.

     Тут в окно влез принц. Его лицо рассекала рана. Он упал на колено перед принцессой и попросил ее руки. Якобина заплакала от счастья и согласилась.

     Принцесса была красавица. Принц - урод. А это уже совсем другой расклад.

     Жили они долго и счастливо.