- Все, не могу больше! - процедил Пархоменко, с остервенением расстегивая комбинезон. - Допекли они меня, Луис. Бьешься головой о стенку - а пользы ни на грош.

     Медведев сочувственно кивал. Пархоменко повалился в кресло.

     - Как насчет ужина, Ваня?

     Пархоменко вяло отмахнулся.

     - Какой там ужин… Кусок в горло не полезет. - Он внезапно резко подался к Медведеву. - Нет, ну сколько можно? Летаем, летаем, Помощников гоняем почем зря, а толку? Да я за год столько не наговорил, сколько за эти две недели! Болтаешь, из кожи вон лезешь, а им хоть бы хны. Что на северном континенте, что на южном - одно и то же. Словно сговорились морочить нам голову. А может, и вправду сговорились? Может, план у них такой стратегический на случай вторжения инопланетян, дабы секретов не выдавать, а, Луис?

     - Насчет плана ты, конечно, хватил. - Медведев хмуро поскреб подбородок. - Живут-то они уж больно обособленно друг от друга. Но понять трудно, согласен. У меня ведь, как ты знаешь, то же самое. Не возбуждаю я в них особого интереса. Что-то не ладится у нас…

     А как многообещающе все начиналось… Отчет киберразведки, свидетельствующий о наличии цивилизации на одной из планет звездной системы Орфея. Предварительный анализ, не выявивший неблагоприятных факторов для установления контакта. Великолепно составленный график экспедиций Дальней Разведки, согласно которому путь в глубины Орфея надлежало держать именно связке Медведев-Пархоменко, а не кому-либо другому. Погружение "Прыжка" в подпространство и выход в расчетную точку, под янтарное небо очередной планеты - носителя жизни. Небольшое селение в уютной долине, обрамленное прямоугольниками полей. Овальное озеро, отражающее незатейливые строения. Обнаженные тела аборигенов, глядящих, заслонившись ладонями от солнца, на громаду "Прыжка", возникшую на холме…

     И - конец многообещающего начала. Потому что, когда разведчики, улыбаясь, вошли в селение, готовые объяснять и демонстрировать, оказалось, что объяснять и демонстрировать, собственно, некому. На них посмотрели издалека, когда они еще шли по дороге, ведущей в селение, и вернулись к своим делам: продолжали пропалывать поля, возиться с сетями у озера, заниматься ремонтом жилищ, что-то мастерить в своих дворах, раскатывать тесто, копать ямы, беседовать… Не только взрослые, но и дети, играющие рядом с домишками, не обращали никакого внимания на появление "Прыжка" и слоняющихся по жаре визитеров в синих комбинезонах.

     Разведчики в растерянности бродили по селению, не зная, что предпринять, как наладить контакт, а трансляторы ловили обрывки разговоров, накапливали и анализировали словарный запас и вскоре уже могли выполнять свою функцию переводчиков.

     Но хорошего настроения ни Медведеву, ни Пархоменко не прибавили. Разговоры аборигенов никоим образом не касались прибытия "Прыжка". Говорили о видах на урожай, о порванных сетях, о предстоящем путешествии за какие-то холмы, о погоде и еще - о множестве бытовых забот. Складывалось впечатление, что аборигены внезапно перестали видеть пришельцев.

     Это впечатление исчезло, когда разведчики попробовали сами вступить в беседу. Аборигены прерывали свои разговоры, вежливо выслушивали объяснения насчет Земли, обитаемых миров, поисков разумной жизни, вежливо улыбались, щуря янтарные глаза, - и возвращались к своим пересудам о погоде, детских проказах и кулинарных рецептах…

     Поначалу разведчики не унывали - всякое бывает; ну, подумаешь, такая вот аномалия; не беда, дело поправимое. Надо попробовать в другом месте.

     И пробовали. Две недели. На обоих континентах. В десятках селений и городков, утром, в полдень и под вечер.

     Результат был всюду одинаков и неутешителен. Все вновь и вновь повторялось, как и в том, самом первом селении. Контакт не вытанцовывался: аборигенам, судя по всему, были глубоко безразличны измученные разведчики, иные звездные миры и планета Земля.

     - Что-то не ладится у нас… - повторил Медведев. Эту фразу он произносил каждый вечер, подводя итоги очередного безуспешно прожитого дня, который разведчики проводили в самостоятельных полетах в разные концы планеты. - Как ни прискорбно констатировать сей факт, но, по-моему, Ваня, нам с тобой этот орешек не по зубам. Не для наших мозгов загадка.

     - Так что, подмогу звать? - вскинулся было Пархоменко, но тут же и поник. - Выходит, сдаемся, да?

     Медведев долго молчал, сплетая и расплетая пальцы. Вздохнул - длинно и тяжело.

     - Пошли спать, Ваня. Может, приснится что-нибудь толковое, как Менделееву…

     Поздней ночью Пархоменко встал и осторожно открыл дверь своей каюты. Неслышно ступая, миновал каюту Медведева и направился к выходу.

     В небе горели крупные звезды, и низко над горизонтом, зацепившись остриями за холмы, висели два красноватых полумесяца. Пархоменко передвинул за спину боевой пульсатор, решительно расправил плечи и зашагал к селению.

     Утром они завтракали в кают-компании. Медведев о чем-то размышлял, рассеянно жуя бутерброд, Пархоменко посматривал на него, словно хотел что-то сказать, да все никак не мог собраться с духом. Наконец Пархоменко резко отодвинул свою чашку и, навалившись грудью на край стола, сбивчиво заговорил:

     - Луис, я, конечно… ну, не по инструкции поступил, да и вообще… Но только они меня довели…

     Медведев перестал жевать и на лице его появилось непонятное выражение.

     - Ну-ну, Ваня. Что ты там такое учудил? Надеюсь, без необратимых последствий?

     - Кто его знает… Ты пойми, Луис, должны же мы уяснить, в чем тут дело? Ну вот я и попытался… Ночью…

     - Продолжай, Ваня. Пульсатор в ход не пускал?

     - Нет-нет, - торопливо ответил Пархоменко. - Только припугнул. Продемонстрировал… на неорганике.

     - И многих припугнул?

     Голос Медведева звучал почти доброжелательно, и Пархоменко немного расслабился.

     - Да нет, троих. Из крайних домов.

     - А что выспрашивал?

     - Только один вопрос и задал: неужели, спросил, вам все равно, что сюда пожаловали гости с другой планеты?

     - И что же?

     Пархоменко грустно вздохнул:

     - А ничего. Ерунда какая-то. Один ответил, что после того, как мы с тобой здесь появились, зацвела какая-то "туболга". Второй поведал, что каждую ночь, ровно в час скорбогрезы - это транслятор так выразился - наш "Прыжок" находится точно под белой звездой… В огороде бузина… По-моему, так это называется. И ведь не шутили, пульсатора-то они уж точно испугались, уверен на все сто…

     - А третий?

     - Третья… Не знал, что там женщина живет… Ну, она тоже сказала, что, конечно же, не все равно. Мол, теперь ей понятны слова не помню уж кого - транслятор зафиксировал. За точность не ручаюсь, но что-то вроде нашего "блаженны нищие духом". В общем, абсолютная нелепица. При чем тут наше появление, какое такое отношение к их туболге? Никакой логики.

     Некоторое время в кают-компании царила тишина.

     - Ну что ж, Ваня, и я покаюсь, - наконец произнес Медведев. - Я ведь тоже сегодня ночью путешествовал… И тоже учинил допрос с пристрастием. Правда, пульсатором не размахивал, а посулил наслать болезнь. Знаешь, каков был ответ?

     - Как и у меня?

     - Да. Как пояснил мой собеседник, наш визит для него очень важен, потому что мы с тобой, оказывается, похожи на каменно-текучие - это тоже творчество транслятора - столбы в какой-то долине. Теперь у него эти столбы ассоциируются со звездами. Больше я никого тревожить не стал и вернулся. Спать толком не спал, все ломал голову… а тут ты со своей информацией.

     - И что, наступило прояснение?

     - А у тебя не наступило?

     Пархоменко побарабанил пальцами по столу, неуверенно взглянул на напарника:

     - Никакой логики… Никакой логики, Луис. - Стук прекратился. - Никакой логики - это и есть логика? Да?

     - А почему бы и нет? Иная логика. Иной строй мышления. Возьмем простое утверждение: я женился. Это ведь будет восприниматься как некое событие?

     - И не некое, а весьма удивительное.

     - Для тебя. А возможно, Ванюша, что по иному отсчету, по отсчету иной логики, это еще не событие. Это лишь малая ступень на подходе к самому событию…

     - Постой, постой, - оживился Пархоменко. - Давай изложу само событие: когда ты женился, твоя возлюбленная наконец запретила тебе целый час бездельничать перед тем, как заняться делом.

     - Именно! И женитьба моя совершалась только ради этого. Когда Пархоменко наконец ушел в отпуск, он встретил на берегу Днепра некоего субъекта и подумал, что тот весьма смахивает на Ван Гога. И не отпуск является событием, а эта встреча…

     - Выходит, наш визит они воспринимают совсем по-другому, не так, как мы воспринимали бы на их месте… Действительно, малая ступень к настоящим событиям, которые у каждого - свои… Что делать-то будем, Луис?

     Медведев с силой потер подбородок.

     - В общем-то, абсолютной уверенности нет… Но доказательства больше собирать не будем… таким путем. Хороши разведчики! Не представляю, Ваня, как мы с ними поймем друг друга. Уходить нам нужно отсюда, вот что я тебе скажу. Уж очень мы разные.

     - Э-эх! - выдохнул Пархоменко. - Отступать? Появились, скажут, поприставали - и исчезли.

     - Ничего, - успокоил Медведев. - Наше исчезновение для них будет всего лишь очередной малой ступенью.

     - Если по-нашему, то логично, - подумав, согласился Пархоменко.