Четвертый день лил дождь. Дорога на низине раскисла, и это спасло Лэйктин от неминуемого уничтожения. Спасло, видимо, на небольшое время: рыцари сэра Уильямса, злобно ругаясь, повернули коней к северным холмам, оставив обоз и ленивую пехоту возиться в зловонной жиже болота. Отец Джозеф, горестно наблюдавший за передвижением всадников, вполне понимал, что не позже полудня эти негодяи найдут другой путь к маленькому беззащитному поселению. Тогда Лэйктин будет разорен и сожжен, как множество других деревень, пострадавших в проклятой войне двух герцогов. Что поделает горстка вооруженных палками крестьян против десятка рыцарей, жаждущих постыдной забавы и разгула?

    Теперь Лэйктин могло спасти только неимоверное чудо. Оставалось молиться. И народ, собравшийся в церквушке, молился. Молился уже второй день, с тех пор как весть о намерении сэра Уильмса достигла этих земель.

    Прижав к себе маленькую Марту, промокшую и подрагивающую от холода, Джозеф повернулся на выкрики Конта Стаффажа. Тот бежал к нему, плюхал голыми ногами по лужам.

    - Святой отец! Отец!.. Господь!.. - У пролома в изгороди парнишка поскользнулся и упал, зарываясь в траву. - Господь нас услышал! - вскинув голову с рыжими слипшимися волосами, он прополз немного, поднялся, хватаясь за доски. - Господь услышан! Подал знак! Там такое! - он вытянул руку в сторону крещальни.

    - Что "такое"? - настороженно спросил Джозеф.

    - Там стены нет! Нет совсем! И… - он скрючил пальцы и выдохнул: - Не могу сказать!

    - Идем, - подхватив Марту на руки и подняв край плаща, капеллан зашагал вдоль изгороди.

    Возле крещальни, примыкавшей к церквушке, собралось много народа - почти все население Лэйктина. Даже Томас Бакстер, взявшийся было возводить укрепление на северной дороге, вернулся со своими парнями сюда.

    Как сказал молодой Стаффак, стены крещальни не было. Вернее, не было части прочного дубового сруба. На том месте зияла странная светящаяся дыра. Она чем-то напоминала окно, распахнутое в солнечный день. За ней виднелись прямоугольники ровных полей и яркое, как сапфир, небо. Между грядок невиданных растений двигались три фигуры, одетые в сверкающую броню.

    - Что же это, святой отец?! Господь ответил нам?! Ответил?! - послышались голоса поселян, когда Джозеф пробился ближе к крещальне.

    - Светлые рыцари. Или сами ангелы. Идут по райской ниве, - заметил Томас Бакстер, дергая себя за бороду. - Нужно бы их сюда, святой отец. На подмогу нам. Пойдемте скорее с ними переговорим, - решился он и, схватив служителя церкви за рукав, шагнул через кучу камней.

    Капеллан, пребывая в крайней задумчивости, не успел ничего возразить. Вместе они вошли в дыру, на какой-то миг сжались, зажмурились…

    Когда Бакстер глаза открыл и кое-как свыкся с ярким солнцем, он увидел: три светлых рыцаря топтались невдалеке, выдергивали сорняки вокруг высоких растений с мясистыми красными плодами, да так проворно и ловко, что оставалась лишь чистая взрыхленная земля.

    - Славные господа! - Томас Бакстер шагнул вперед, смущаясь и недоумевая, что столь почтенные воины возятся на поле, словно безвольные крестьяне. - Славные господа!.. - повторил он, оглянувшись на отца Джозефа.

    Тот выразил ему поддержку тихой и душевной молитвой.

    - Бог указал путь к вам. Сам Бог! Не извольте рассердиться, но мы пришли просить необходимой помощи. Справедливой защиты просить, - продолжил Бакстер, сделав еще несколько шагов.

    Рыцари прекратили гнуться над грядкой и поднялись во весь немалый рост. Солнце засияло на их серебристо-голубой броне.

    - Помочь всегда рады! - сказали они хором с каким-то неуловимым небесным акцентом.

    - Тогда просим! Просим, светлейшие! - отец Джозеф жарко потер ладони и попятился к дыре, за которой виднелась церковная площадь с толпой крестьян. - Бога ради, защитите наш Лэйктин от грабителей сэра Уильямса! Бога ради!

    - Как имена ваши, добрейшие господа? Я - просто Томас. Томас Борода. А это, - Бакстер кивнул в сторону служителя церкви, - наш отец Джозеф.

    - "Ланселот три двенадцать", - представился первый из рыцарей. - Робот универсального назначения.

    - "Ланселот три шестнадцать", "Ланселот три девятнадцать", - отозвались двое других, кивнув железными головами.

    - О-о! Так вы - братья! - со святым восторгом изумился Джозеф и пропустил воинов вперед к потемневшей дыре.

    - Да, все одной серии, - бодро согласился "двенадцатый".

    Когда "Ланселоты" появились на площади перед церквушкой, дождь прекратился, между дымными клочьями туч проступило солнце. Жители Лэйктина на какой-то миг затихли, с изумлением и испугом глядя на рослых крепких бойцов, закованных в сверкающую броню. Потом послышались радостные возгласы: славили чудесных рыцарей, отца Джозефа и Томаса Бакстера. Не все даже заметили, что дыра в крещальне исчезла, а на ее месте снова возникла дубовая стена.

    - Господь вас послал! - кричал кто-то, потрясая сучковатой дубиной. - Дадим бой разбойникам Уильямса! Теперь без страха рядом с вами!

    - Так у них оружия никакого нет. Не вооружены они, - заметил один из парней на ступенях.

    - Мы прекрасно вооружены, - не согласился "Ланселот шестнадцатый", услышав обидное замечание. - Гораздо лучше второй модели. Реактор GP-RS гарантирует работу в течение пятидесяти лет. Эти новейшие многоцелевые манипуляторы великолепны, господа, - в подтверждение он поднял руку, демонстрируя быструю смену сельскохозяйственного модуля на бытовую насадку.

    Толпа замерла, глядя, как божественным чудом или происками дьявола стальная перчатка рыцаря превращается в инструмент немыслимый и страшный.

    - За работу, - коротко скомандовал "двенадцатый".

    Быстро оглядев площадь перед деревянным зданием с крестом на верхушке, он решил начать с ограды, покосившейся и проломанной в нескольких местах. Скрытый механизм в его руке взвизгнул, и бревна, лежавшие у края лужи, одно за другим начали превращаться в стопки ровных свежеструганных досок.

    Жители Лэйктина, плотно сгрудившись у входа в церквушку, снова запричитали молитвы. Отец Джозеф, Бакстер, еще несколько мужчин, вооруженных вилами и палками, встревожено наблюдали за происходящим.

    "Девятнадцатый" тем временем вбежал в огород, отделявший дом Томаса Бороды от обветшалого жилища Стаффажей. С невероятной быстротой доблестный "Ланселот" освободил весь надел от сорняка, заодно репы и моркови, нарезал новые грядки и засеял их холодоустойчивыми баклажанами.

    "Шестнадцатый" проворно собрал мусор в кучу и, утилизировав ее ослепительным выбросом триполярной плазмы, вернулся к потрясенным жителям Лэйктина. С минуту он стоял недвижимо перед онемевшей толпой, затем будто усмехнулся и, вытянув палец к дочери Дунса Келлс, произнес:

    - Госпожа, у вас пятно на платье. Позвольте удалить?

    Девица не успела возразить - жидкость с резким цветочным запахом брызнула на ее передник. Юная Келлс охнула и покраснела, глядя, как сальное пятно исчезает без следа.

    В этот момент со стороны овчарни кто-то закричал:

    - Господи! Господи! Рыцари сэра Уильямса!

    Часть жителей Лэйктина бросилась к дверям церкви, другие побежали по улице вниз. На площади остались лишь отец Джозеф, Томас Борода и около десятка кое-как вооруженных мужчин. Стало тихо, лишь поскрипывал странный инструмент в руке "Ланселота двенадцатого", продолжавшего возводить ограду.

    - Добрейший господин, - Джозеф подошел к серебристо-голубому рыцарю, и осторожно тронул его за плечо. - Христом-Богом прошу! - для верности он достал из-за пазухи бронзовый крест. - Они едут сюда. Не пощадят никого. Всех нас убьют. Защитите наш боговерный Лэйктин. Прошу!

    Когда "Ланселоты" и немногочисленное ополчение добрались до края поселения, всадники сэра Уильямса миновали пашню и уже выезжали на северную дорогу. Знамя с красным драконом трепетало над ними на длинном изогнутом древке.

    - Так вы полагаете, что эти роботы угрожают вам? - переспросил "Ланеселот двенадцатый", будто не доверяя словам отца Джозефа.

    - Эти рыцари! - сжимая дрожащими пальцами крест, поправил его капеллан. - Эти падшие рыцари - сыны дьявола!

    - Невероятно, - усмехнулся "шестнадцатый", глядя на приближавшийся отряд одетых в тяжелую броню всадников. - Не пойму, какой модели. Но в любом случае их придется демонтировать.

    "Ланселоты" выстроились в шеренгу и двинулись навстречу воинам Уильямса. Томас Борода, другие ополченцы, подняв вилы и палки, пошли неровной толпой за ними.

    - Благословите нас, святой отец, - обернувшись, попросил Бакстер.

    Джозеф сжал крест и зачитал молитву. В это время всадники прорычали боевой клич и пустили коней в галоп.

    - Боже! Сметут сейчас наших Ланселотов! - наполнившись ужасом, крикнул Стаффаж-старший и схватил Бакстера за руку.

    Земля вздрагивала от ударов копыт. Грозно, беспощадно звенела латная сталь.

    Первый всадник из отряда Уильямса целил копьем в голову одного из странных пеших рыцарей. В следующее мгновение острый наконечник должен быть пробить серебристо-голубое забрало. Но случилось невероятное: "Ланселот двенадцать" необъяснимо быстро и ловко поймал направленное в него орудие, толкнул его вперед - и всадник вылетел из седла, взмыв высоко в воздух, с грохотом обрушившись на заднего верхового. Нечто похожее случилось и с другими рыцарями, атаковавшими светлейших "Ланселотов".

    Через несколько мгновений бой был закончен. Четверых вояк Уильямса, стонавших на обочине, связали и отвели для позорного суда. Остальные всадники, испытав святой страх и побросав оружие, унеслись куда-то к заболоченной низине.

    Сэр Уильямс, узнав, что в Лэйктин явились новые небесные хозяева, больше никогда не возвращался в эти места. Маленькое поселение скоро превратилось в городок, наверное, самый благополучный на земле. Известный не только своими серебристо-голубыми хранителями, которые никогда не показывали лиц, но и невиданными плодами, росшими в обилии на окрестных полях.