Больше, чем сможешь унести

     Тень штурмовика пересекала иззубренные края расщелины, уходя к горизонту. Антон присел у передней опоры, фиксируя замок. Комбинезон «дышал», примеряя мощь сервомоторов к пониженной гравитации астероида.

     Вот уже два года Земля сражалась с колонистами Саамхи. Антон Коваль, Мародер пятого ранга, наконец добрался до своих охотничьих угодий; поселенцы были обречены.

     Иск-ин штурмовика определил тип поселения: Каяк Большого Отца. Остальное зависело лишь от корсарской удачи. Официально Стаи Мародеров не существовало; случись что, Земля с легкостью отреклась бы от Коваля.

     Камень – нежно-голубой, подобно турмалину, – вспыхивал на сколах зелеными и синими искрами. Царство Океанской Девы… Сверкающие бирюзой застывшие волны и колкие звезды в черном небе.

     Вход он обнаружил быстро. Саамхи не прятались; когда Каяк отправлялся в путь, о войне и речи не шло. Даже охранник-Тарам, что напала на Антона в фойе, почти ничего не знал о коварстве и силе людей. Мародер сжег его первым же залпом.

     А дальше… Воистину, пещеры Али-Бабы открылись перед Антоном!

     И ни души. Поселение словно вымерло. Ни тени, ни звука шагов.

     – Что в этих ящиках? – бормотал Мародер, суетливо осматривая Каяк, – Что в этих чертовых ящиках? Ха-харасанские ковры, аравийские масла?..

     Сокровища! Сокровища! Сокровища!

     Нищий солдат, бретер, искатель удачи – разве знал он в тот миг, что истекают последние мгновения его беззаботной разбойничьей жизни?..

     – А за этой дверью? – бормотал Антон. – За этой – что?..

     Камни уже не лезли в подсумок; рука, придерживающая автомат, начала ощутимо дрожать. Того, что он успел добыть, хватило бы на девять жизней. Девять – и отнюдь не кошачьих! – однако Антон все рыскал по заброшенному поселению. Пока не добрался до запертой двери.

     Замок не поддался. Его пришлось искромсать штык-разрядником, после чего Мародер проник внутрь. В Обитель Мха, как он понял.

     Стены зала скрывались под вьющимися плетьми мха. Над головой высилось небо (или его искусная имитация), у противоположной стены журчал водопад – последнее обиталище Океанской Девы.

     Антон мог бы поклясться, что раньше во мху пели птицы и рыскали евражки. Ирония судьбы: он беспрепятственно проникал во все помещения Каяка, а самая ненужная (с точки зрения Мародера) комната оказалась заперта.

     Что ж… Сокровищ здесь не будет. Вряд ли саамхи осквернили Обитель Мха золотом. Не выпить ли их воды напоследок?.. Говорят, она воскрешает мертвых и дает бессмертие, а богатств у него – на многие жизни хватит!

     Антон присел у каменного бассейна, откинул щиток шлема. Желто-алая осенняя ряска затянула бурлящий омут, и Антон сгреб ее в сторону. Опасаясь засады, он пристально смотрел на дверь, а потому не видел, как открылись под его ладонью кости. Не видел голого черепа, шелковистых волос-водорослей, ракушек, приросших к желтым зубам.

     Лишь прикоснувшись к воде губами, он увидел пленницу Каяка.

     – А-а-а! – закричал Мародер, отшатываясь. Сердце забилось пойманным зимородком, ноги ослабли. Огненная струя полоснула по скале водопада, вздыбливая воду паром. Путаясь в плетях мха, Мародер бросился к двери – прочь!.. прочь!..

     Раз или два он упал, а сколько падал потом, – одному богу известно. Камни сыпались из растерзанного подсумка, отмечая его путь. Наверное, призраку хватило этой дорожки.

     Прочь!!!

     Щелкнул замок, и тьма штурмового шлюза поглотила Мародера. Трясущимися руками Антон сорвал шлем; комбинезон отчаянно сопротивлялся, перестраивая сервоткань под корабельные условия; наконец сдался и он. Мародер с омерзением содрал плети ряски, прилипшие к рукавам, и бросился в рубку.

     – Экстренный старт! – закричал он. – Пси-нападение на пилота!

     Свет не горел нигде. Значило это одно – в небе над Каяком враги. Штурмовик перешел в режим маскировки, скрывая свет и тепло. Скрывая жизнь. В первый миг Антон даже обрадовался этому: тьма защищала, а опасность заставляла забыть о страшной встрече.

     – Иск? Что случилось?..

     Едва-едва разгорелись спектральные консоли иск-ина. Антон потер грудь, пытаясь унять боль. Шансы выбраться с Каяка таяли: бог знает, где он успел засветиться, но его стерегли. Стерегли надежно: меж звезд висел могучий саамхский Тунситунь, а вокруг хищными рыбинами сновали Тупилаки. Четыре истребителя.

     Антон сделал себе инъекцию тетройхо и включил эскулапа. Вообще-то полагалось наоборот, но…

     Виски ныли от перенапряжения. По уставу много чего полагается делать наоборот. Запускать дезинфекцию шлюза, например, – до того, как снимешь доспехи. Потом поздно. И оружие надо дезактивировать.

     Эскулап пискнул и угас – маскировочное поле требовало слишком много энергии. Пока в небе дрейфуют корабли саамхи, остается лишь расслабленно ждать.

     Коваль подтянул к себе подсумок, вытряхнул на столик. Среди жемчужин, крохотных резных фигурок из фиорины, колючих камней, темнел спутанный ком ряски; Антон брезгливо отбросил его в сторону.

     Что-то глухо стукнуло по полу; от этого звука вновь заныло в груди. Штурмовик перестал быть родным домом… вернее, перестал быть домом одному ему.

     Десятки, сотни лет кости лежат на дне водопада. В бесприютности, без ласки и любви… Каково это – умирать в одиночестве Каяка?.. За неведомое преступление, искупая чужой гнев.

     Антон закрыл глаза. Обитель Мха – совсем рядом. Водопад, блестящие яркие листья ряски: бирюзовые песчинки в глазницах.

     Дурак… Дурак же! Дернул черт ломать эту проклятую дверь!..

     Потянулись томительные часы ожидания. Антон рыскал по черному штурмовику, а за ним следовал призрак – робко, моляще. Мысли, мысли, мысли… Вновь и вновь возвращались к женщине-скелету, о чем бы он ни думал.

     Мародер уснул, но и сон не принес успокоения.

     «Прости меня! – шептала тьма. – Прости за ракушки и водоросли на костях. Я так боюсь потерять тебя!.. Мне холодно… И одиноко…»

     «Зачем я тебе?! – скрипел он зубами. – Ну зачем, скажи?..»

     Ему снилось, что он укутывает пленницу Каяка одеялом. Сидит рядом, стараясь отогреть замерзшие кости своим телом, и – сбивчиво, взахлеб – рассказывает о своей жизни. Сон из тех, что рождены тоской и печалью. Когда Мародер проснулся, подушка была мокра от слез.

     ***

     Сколько прошло времени, он не знал. Корабль не различает дней и ночей, а на часы смотреть не хотелось. Отныне он не был одинок; призрак надежно поселился на корабле.

     Пленница пряталась в рубке, свернувшись калачиком меж кресел. Она молчала – из страха – чтобы Мародер не выбросил ее, не обрушил раскаленную скалу. Глупышка!.. Нить, связавшая человека и безвестную женщину саамхи, становилась крепче с каждым часом.

     Вскоре Коваль вновь отправился на Каяк. Дождался, пока огненный шар Лиры уберется под дно Каяка, и отправился в путь. Сколько нужно было часов, чтобы додуматься до такой простой вещи?!

     Сердце его колотилось, уши горели огнем, во рту пересохло. Он едва не заблудился, но след из разбросанных жемчужин вел его к Обители Мха.

     Тревога поселилась в душе Мародера. Быть может, камни завалили бассейн с пленницей?.. Или кипящая вода расколола кости… Чуть ли не бегом он подбежал к разрушенному водопаду.

     К счастью, бассейн остался цел. Пепел от израненной ряски плавал по поверхности, и вода превратилась в черную жижу. Трясущимися руками Антон вылавливал из гнилого болота кости, складывал в мешок.

     Его колотило. Случайности правят миром: окажись в небе кораблей саамхи, не стереги его путь Тунситунь – ведь бежал бы он с астероида!.. Оставив кости задыхаться в убитой воде – без надежды, без спасения.

     – Сейчас, сейчас! – торопливо шептал он. – Потерпи…

     Пальцы не чувствовали отравленной жижи, и Антон раскрыл комбинезон. Высвободил руку из перчатки и принялся шарить в бассейне, не обращая внимания на все возрастающий визг микроэскулапа. Ни единой частички его возлюбленной не должно остаться в этом аду.

     «Мы вернемся на Саамхи. Болота живой воды… ее так много, что хватит на всех! Хватит, чтобы вернуть мне глаза. У меня будут настоящие волосы, груди и чрево. Я смогу родить тебе ребенка. Воды хватит даже, чтобы спасти твои разъеденные ядом ладони…»

     Антон поднялся. Его шатало; эскулап давно уже прекратил верещать и лишь всхлипывал жалобно и протяжно. Следовало загерметизировать комбинезон, но руки превратились в пульсирующие болью обрубки.

     Пятьдесят метров в безвоздушном пространстве. Чуть ли не голышом по бирюзовым волнам, с мешком костей за плечами.

     – Глупо… – пробормотал он. – Мне уже не вернуться. Императоры в белых садах… слышишь?.. позавидуют нашей судьбе. Эта песня была о тебе, – а о чем же еще я мог петь?

     «Не сдавайся, слышишь? Я люблю тебя! Я не могу без тебя-а-а!!!»

     ***

     Она мертва – давно и бесповоротно.

     Мешок костей.

     А ты – ты безумец!..

     В черном небе застыла хищная звезда Тунситуня – вражеского крейсера. Наверное, Мародер обманывался. А может – он и в самом деле перешел зыбкую грань, разделяющую миф и реальность?..

     Шаг. Шаг. Еще один.

     Сине-зеленые искры на черных гранях. Ночная сторона Каяка.

     «Почему я еще жив?!!»

     «Потому что я тебя люблю»

     ***

     Иск-ин встретил Антона как ни в чем ни бывало. Словно бы и не он минуту назад рычал на хозяина, доказывая, что тот мертв. Что не в человеческих силах вернуться из Обители Мха живым.

     – Обстановка изменилась, – сообщил компьютер. – Два Тупилака ушли, Тунситунь маневрирует в неудачной позиции. Убьем его, хозяин? Вожак Стаи Мародеров нас похвалит.

     – Убьем. Я знаю координаты Саамхи, Иск.

     – Вийов! Вийов! Ты могуч, хозяин! Вийов! Ты – лучший!.. Вожак Стаи нас похвалит, я прославлюсь тоже! Штурмовики станут мне завидовать!..

     Антон промолчал. Тяжело обманывать верного пса…

     Впереди у них – огонь и смерть. Тунситунь – это пустяки… предстоит прорываться сквозь защиту мира Саамхи, а затем для кораблика все закончится. Ему же не взлететь с планеты…

     «Я выбрал свою судьбу, – подумал он. – Схватил больше, чем могу унести… Я справлюсь, слышишь? Ты вернешься домой; это станет и мой дом тоже».

     Пленница клубочком свернулась меж кресел.

     Из-за чего с ней случилась беда?.. Никто не помнит. Путь ее закончился счастливо, – так все говорят. Это чистая правда, а больше я ничего не знаю.

смотреть другие рассказы этого автора...